Я, Л... Наталия Васильевна, 1975 года, рождения проживаю по адресу город Братск, ул. Гидростроителей ... Со мной проживает сын Ярослав 1998 года рождения, инвалид 2 группы, аутизм.
В 2020 году по соседству сняла квартиру Залескина Наталья Валентиновна. Проживает с внуками, над которыми опека. Наталья Валентиновна с самого начала очень агрессивно была настроена ко мне и моему сыну. Приходилось неоднократно обращаться в полицию и прокуратуру. В 2023 году у Залескиной из мест лишения свободы вернулся сын. Была встреча с большим количеством приглашённых пьяных гостей. Залескина снова сначала в подъезде устроила провокационный скандал, потом постучалась ко мне в дверь. Я открыла. она стала оскорблять и замахивалась веником. якобы от нас грязь. Обстановка накалилась. Пьяные гости нас могли избить.
У меня в гостях находился друг Константин, он вызвал наряд. Приехал наряд, Залескина дверь не открыла. Их вызывали к участковому. Мы тоже ходили к участковому. В полиции объяснили. что завели дело по факту оскорбления и передали на рассмотрение в прокуратуру.
Вскоре я заметила за собой слежку. Сын Заелскиной и его дети стали меня фотографировать, потом началось преследование на машинах, гангсталкинг. В марте 2023 я стала чувствовать головную боль, в затылке, темени. Дома от радиаторов отопления исходил какой-то звук мелодичный. Залескины всё время к стене, граничащей с нами что-то передвигали. На улицах также происходили провокации. В апреле мы с моим другом пошли в прокуратуру Падунского района, узнать о деле по факту оскорбления. Помощник прокурора нас принял. Около прокуратуры я заметила много машин, они стали громко гудеть, когда мы зашли в прокуратуру. Помощник прокурора нас выслушал. Потом спросил меня, почему вас так не любят. Машины вокруг прокуратуры сильно гудели. Тогда помощник прокурора сказал мне, вы помните, что сказали в январе 2023 года дома? У вас слышимость, так как дом деревянный. Теперь обтягивайте стены фольгой или уезжайте. Мы вышли с прокуратуры. По поводу преследования на машинах я обращалась в полицию. но участковый избегал встречи со мной. В голове боль усиливалась.
Я вспомнила, что в конце января 2023 года я негативно отозвалась о местных чиновниках. Я тогда была на кухне у себя дома, ничего никуда не распространяла. Преследование на машинах продолжалось, продолжались и уличные театры.
В начале марта 2023 года я пошла к врачу, чтобы сдать кровь, так как моё самочувствие ухудшалось. В поликлинике меня встретила зав отделением Ерыгина. Она была агрессивно ко мне настроена. Потом она проговорила то, что я дома год назад про неё говорила. Мне тогда был нужен талончик на УЗИ, я его полгода ждала, потом позвонила в страховую компанию и узнала. как его достать. Мне объяснили. Ерыгина почему-то знала этот разговор. Кто-то записывал мои разговоры. Затем я поехала к своему психотерапевту Глазырину Ивану Фиогнеевичу. Он меня принял. собрались врачи. Иван Фиогнеевич был злой. Он сказал, что вы сами во всём виноваты, поменьше обращений, как вы могли не ужиться с психопатоми Залескиной. Потом сказал, что я слишком часто к нему хожу.
Я ушла. Пошла в храм Сергия Радонежского к отцу Михаилу. Он посмотрел на меня, покраснел и ушёл, не сказав ни слова. Двое его помощников стояли сзади меня, как будто я преступница. Я вернулась домой. Голова продолжала болеть. В начале апреля гангсталкинг усилился, за мной ездили много машин, не пропускали даже в магазин, в автобусе ездить также стало проблемой. Сзади ехал караван машин. Вскоре я впервые услышала голос оператора, очень испугалась. Там была угроза убить. Оператор мне дал понять, что нужно извиниться за оскорбление. Машины преследовали. Я пошла в прокуратуру к прокурору Юрьину и извинилась. Он сказал, что с точки зрения закона моей вины нет. Я спросила, что общественность, так как за мной ездит много машин. Тогда я не знала, что такое гангсталкинг. Он сказал, что разберётся. Я вышла из прокуратуры, машин уже не было, спокойно пошла в магазин. С тех пор меня стали пытать. Я подвергаюсь разнообразным пыткам. Каждой пыткой доводят до изнеможения. Меня заживо сжигали, v2k использовали, отключали сознание.
В мае 2023 года меня операторы направили на исповедь к священнику Евлогию, Олег Самороковский, в храм Успения. Я нашла телефон Евлогия и позвонила ему, он ждал моего звонка. Назначил встречу. Мне было на встречу трудно идти, так как за день до этого мне отбили почки. Я зашла в пункт выдачи магазина Валберис на автостанции. Пока я мерила обувь, почувствовала сильные удары по почкам. Я от боли еле встала. Вышла из примерочной и увидела, как пять человек, включая девушек продавцов, держат смартфоны, направленные на меня. Я еле дошла до дома. Евлогий отказался к нам прийти, так как у нас дома, по его словам "Такие поля". Я сама пошла в церковь на исповедь. Евлогий на исповеди кричал, размахивал кулаком. Причиной тому было, с его слов оскорбление властей. Потом он сказал, что мне вынесли смртный приговор, поставили на компьютер. Сказапл, что взяли поле и повесили к пси операторам. Я его спросила, будет ли жить мой сын, он ответил, что сын не виноват, жить будет. С тех пор меня стали сжигать заживо. Я за короткий период времени потеряла сильно в весе.
Я уже не выдерживала пыток и пришла в прокуратуру Падунского района. Секретарь меня направила к помощнику прокурора Яниной. Я рассказала все, потом я попросила Янину, если вынесли смертный приговор, и я настолько виновата, чтобы мне просто остановили сердце, так как не могу больше вынести пыток. Ещё я попросмила, чтобы сына не трогали. он не виноват. Янина испугалась, схватилась за сердце, покраснела и при мне позвонила по телефону: "Эй, ребят, вы что там делаете? Сын не виноват.". Ей ответили, что сын не виноват, не тронут. Потом она мне сказала во вторник подойти к прокурору Юрьину. Я подошла к назначенному времени. Прокурора не было. Потом он пришёл и сотрудники прокуратуры стали меня высмеивать, как дурочку. Потом Юрьин показал жестом Яниной. Она тогда в руках держала смартфон и карандаш, она нажала. Я ощутила очень болезненный резкий импульс в сердце. Я от боли еле дошла до дома. Долго лежала, думала, что умру. Вечером Залескина, со стороны её квартиры снова били по сердцу. Потом снова стали выжигать.
Я на следующий день набралась сил и уехала на дачу. Лето жила на даче. В начале сентября я приехала домой. Пошла в храм Успения. Евлогий вёл службу. Он позвал меня на исповедь и сказал, что с меня сняли поле и убивать не будут, не за что. Потом спросил. как насчёт отчаяния. Дальше говорил, что операторы будут теперь всегда со мной. Я подвергаюсь разнообразным изощрённым пыткам. Мне не дают жить в моей квартире. Жила на съёмной. Не дают заработать. Издеваются. Управляют мозгом, телом, физиологоией, поведением. Мне также показывают различные картинки, читают мысли. Потом демонстративно показывают. "Работали" также с цветами: красным, ярким розовым, оранжевым, синим, зелёным, жёлтым и их сочетаниями. Искусственно создают различные заболевания одно за другим.

Я, конечно, пыталась защититься. Брала шапку, ткань от свч и эми. Не помогло. Плёнкой, фольгой защищалась. Мало эффективно. Однажды помогла термосумка. Бьют подло. когда не ожидаешь. Террористы используют соседей из двух квартир. Дома находится очень трудно. Соседи блокируют мозг, обстреливают. Для них пытки развлечение. Поменять квартиру также террористы не дают. Идёт управление не только моим мозгом. но и окружающими. Для того, чтобы сделать то, что задумали преступники, они меня пытают. Подчинение через боль. Я у них в игре. Мне очень хочется, чтобы прекратили облучать и истязать мою семью. Если мы так ненавистны соседям, пусть дадут нам возможность переехать. Я знаю только соседей, как исполнителей, а кто руководит террором я не знаю